As Bradshaw left, the lawyer looked at his watch.
"And now, Poole," he said, "let us stand ready by the door."
He took up the kitchen poker, Poole lifted a large axe, and they went into the yard. The clouds had closed over the moon, and it was now quite dark. When they came to the foot of the laboratory steps, they sat down silently to wait. London hummed solemnly all around; but nearer at hand the stillness was only broken by the sound of a footfall moving to and fro beyond the door.
"So it will walk all day, sir," whispered Poole, "and most of the night, too. Listen carefully, sir, and tell me-is that the doctor's step?"
The steps fell lightly and oddly. They were very different indeed from the heavy tread of Henry Jekyll. Mr. Utterson shook his head sadly, then the pair just sat and listened to the steps going up and down . . .
The ten minutes drew to an end. Mr. Utterson lifted a finger, Poole rose and set the candle upon a higher stair. They hesitated a moment longer, listening to that patient foot-fall still going up and down in the quiet night. "Jekyll," cried Utterson, in a loud voice, "I demand to see you." He paused, but there was no reply. "I must warn you that we are about to break in the door!"
"Utterson," cried a voice, "for God's sake, have mercy!"
"That's not Jekyll's voice-it's Hyde's!" cried the lawyer. "Down with the door, Poole!"
Poole swung the axe over his shoulder. The blow shook the building and the door seemed to jump against the lock. Inside, there was a dismal scream, as of an animal in terror. Four times the axe fell, but the wood was tough, and it was not until the fifth stroke that the lock broke away and the wreck of the door fell in upon the carpet.
In the sudden quiet, the two stood still, their hearts beating fast and loud, and stared into the laboratory. Nothing moved in there. Mr. Utterson took a deep breath and stepped into the room, moved forward, and came to a dead stop, a little cry breaking from his lips.
Right in the middle of the room, there lay the body of a man, his face to the floor. Mr. Utterson signed for Poole to follow him. They drew near, turned it on its back, and saw the face of Edward Hyde.

Как только Брэдшоу ушел, адвокат взглянул на часы.
- А теперь, Пул, - сказал он, - давайте встанем у двери и приготовимся.
Он взял кочергу, Пул поднял большой топор, и они вышли во двор. Там было совсем темно, поскольку луну закрывали облака. Подойдя к крыльцу лаборатории, они молча сели и начали ждать. Вокруг монотонно гудел Лондон, но вблизи них тишину нарушал лишь звук шагов, мерявших комнату за дверью.
- Так и ходит весь день напролет, сэр, - зашептал Пул, - и почти всю ночь тоже. Прислушайтесь, сэр, и скажите - разве это шаги доктора?
Шаги были легкими, и какими-то странными. Они, безусловно, никак не соответствовали тяжелой поступи Генри Джекила. Мистер Аттерсон грустно покачал головой, после чего двое мужчин молча продолжали слушать это нескончаемое хождение взад и вперед.
Десять минут подошли к концу. Мистер Аттерсон поднял палец и поставил подсвечник на верхнюю ступеньку. Они еще минуту постояли, прислушиваясь к упорным шагам в тихой ночи.
- Джекил, - громко выкрикнул Аттерсон, - Я требую, чтобы вы меня впустили. - Он подождал ответа, но его не было. - Я должен предупредить, что мы намерены взломать дверь!
- Аттерсон, - крикнули из кабинета, - ради Бога, сжальтесь!
- Это не голос Джекила - это Хайд! - крикнул адвокат. - Ломайте дверь, Пул!
Пул взмахнул топором, здание содрогнулось от удара, замок двери вздрогнул, как будто от испуга. Из лаборатории донесся жалобный крик, похожий на вопль загнанного животного. Дверь оказалась крепкой и выдержала четыре удара, но на пятый замок все-таки сломался - изуродованное препятствие, сорвавшись с петель, рухнуло на ковер.
Неожиданно наступила тишина, двое мужчин с колотившимися сердцами застыли на месте, устремив взоры в лабораторию, но там все было спокойно - ни звука, ни шороха. Мистер Аттерсон глубоко вздохнул, и, шагнув в комнату, немного прошел вперед, затем резко остановился и вскрикнул.
Прямо посредине комнаты неподвижно лежал ничком какой-то человек. Мистер Аттерсон сделал знак Пулу, чтобы тот вошел. Они подошли к телу, перевернули его на спину и… увидели лицо Эдварда Хайда.